"Обзор дисциплинарной практики Совета АП г. Москвы" (по состоянию на 23.12.2009)

или под воздействием давления извне"), адвокат Ч. полагает, что действия адвоката Л. явно нарушают права и законные интересы Б.; также адвокат указывает, что в соответствии с п. 3 ст. 4 Кодекса профессиональной этики адвоката в тех случаях, когда вопросы профессиональной этики адвоката не урегулированы законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре или настоящим Кодексом, адвокат обязан соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе; в связи с этим адвокат Ч. полагает, что адвокат не вправе действовать во вред правам и законным интересам своего доверителя даже в случае прекращения его защиты по соглашению либо по назначению; в соответствии с пунктами 2 и 3 ст. 5 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат должен избегать действий, направленных к подрыву доверия, злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката, а из существа ходатайства адвоката Л. следует, что он принял на себя защиту гр. У. по иному уголовному делу, по которому Б. являлся свидетелем, и тот факт, что адвокат Л. ранее осуществлял защиту Б., не позволяет также исключить факт разглашения адвокатом Л. адвокатской тайны. Адвокат Ч. полагает неэтичным само обращение адвоката в правоохранительные органы с заявлением о совершении его бывшим подзащитным преступления, которое было предположительно совершено в отношении его другого подзащитного, поскольку здесь наблюдается своеобразный конфликт интересов многих сторон, но адвоката Ч. как действующего защитника Б. более интересует факт того, что именно адвокат Л., а не иные лица, пусть даже тот же У., обратился с вышеуказанным заявлением в правоохранительные органы; складывается такое впечатление, что адвокат Л. имеет по отношению к Б. какие-либо личные счеты, хотя Б. это отрицает, поскольку неприязненных отношений между ним и Л. не было. В связи с изложенным адвокат Ч. полагает, что действия адвоката Л. существенно нарушают права и законные интересы Б., что в подобном случае адвокат Ч. должен проинформировать о случившемся Совет Адвокатской палаты Московской области, а также в соответствии со ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката просит возбудить дисциплинарное производство в отношении адвоката Л. и привлечь его к строгой дисциплинарной ответственности.
...Квалификационная комиссия отмечает, что установленный абз. 5 подп. 2 п. 4 ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" запрет адвокату принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если он оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица, не может быть понимаем лишь в отношении настоящих, но не бывших доверителей адвоката, поскольку положения данной нормы закона должны рассматриваться в системной взаимосвязи с иными нормами законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, в том числе регламентирующими институт адвокатской тайны (ст. 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката). Как известно, "соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката. Срок хранения тайны не ограничен во времени" (п. 2 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Адвокат Л. защищал сначала Б., а затем У. от обвинений в совершении однородных преступлений (ст. 134, 135 УК РФ) хоть и в отношении разных потерпевших, но примерно в один период времени (январь - апрель 2007 г.) и примерно в одном географическом районе, находящемся в юрисдикции одного и того же районного суда. У. (1962 г. р.) и Б. (1989 г. р.) были между собой знакомы. В настоящее время Б. обвиняется в совершении в период с июня 2006 г. по сентябрь 2008 г. преступлений, в том числе в отношении П. (ст. 132, ч. 3, п. "б" УК РФ) и Ц. (ст. 134, 135 УК РФ), которые являлись потерпевшими по уголовному делу в отношении У. Непредъявление У. обвинен

> 1 2 ... 3 4 5 6 ... 22 23 24