го матери не помешали ему выехать из города для поступления на военную службу по контракту или скрыться после задержания его сообвиняемых. Власти Российской Федерации также подчеркивали, что сама по себе сложность дела с привлечением семи обвиняемых, которым предъявлены обвинения в совершении тяжких преступлений, обусловившая допрос более чем 30 потерпевших и более чем 70 свидетелей и проведение 17 экспертиз, затянула уголовное разбирательство и обусловила продление срока содержания заявителя под стражей. Власти Российской Федерации заключили, что срок содержания заявителя под стражей не превысил разумной продолжительности и был основан на "относимых и достаточных" причинах.
41. Заявитель согласился с тем, что на начальных этапах разбирательства его содержание под стражей было оправдано тяжестью предъявленных ему обвинений. Однако со временем значимость этого основания уменьшалась, и национальные власти были обязаны продемонстрировать наличие конкретных фактов в поддержку своего заключения о том, что он мог скрыться или иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу. Ссылаясь на "презумпцию невиновности", заявитель возражал против довода властей Российской Федерации о том, что характер предъявленных ему обвинений мог свидетельствовать об особенностях его личности для целей разрешения вопроса о его содержании под стражей. Заявитель также отмечал, что, помимо ссылки на тяжесть обвинений и несколько смелой ссылки на его характер, национальные власти никогда не указывали на иные основания, упомянутые властями Российской Федерации в их объяснениях, и не принимали их во внимание. В то же время заявитель указывал, что он ранее не был судим, имел постоянное место жительства и работу в Калуге, принимал участие в миротворческих операциях на Северном Кавказе, его мать была серьезно больна, он не имел заграничного паспорта и потому не мог покинуть Россию, имел положительные характеристики с мест его жительства, работы и военной службы. Заявитель также оспаривал утверждение властей Российской Федерации о том, что имел тесные связи с лицами, склонными к совершению преступлений. В частности, заявитель ссылался на формулировку своего приговора, в котором отсутствовало упоминание на его принадлежность к какой-либо преступной группе. Утверждение властей Российской Федерации о том, что он выехал из города после задержания его сообвиняемых, было фактически неверным и безосновательным.
2. Мнение Европейского суда
a) Общие принципы
42. Европейский суд напоминает, что при разрешении вопроса о длительности предварительного заключения с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции период, который должен приниматься во внимание, начинается в день, когда обвиняемый заключен под стражу, и заканчивается в день, когда по предъявленному обвинению вынесено решение, хотя бы только судом первой инстанции (см. Постановление Европейского суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 91; Постановление Европейского суда от 30 ноября 2004 г. по делу "Кляхин против Российской Федерации" (Klyakhin v. Russia), жалоба N 46082/99, § 57; и Постановление Большой палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 145 и 147, ECHR 2000-IV).
43. Наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. В таких делах Европейский суд должен установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты по делу "Лабита против Италии", § 152 и 153).
44. Существует презумп
> 1 2 ... 3 4 5 6 ... 16 17 18