ФЕДЕРАЦИИ
А.Л. КОНОНОВА
По определению от 2 июля 2009 года об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ходорковского Михаила Борисовича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 160 и примечаниями к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Выражаю свое несогласие с решением Конституционного Суда Российской Федерации об отказе в принятии к рассмотрению жалобы М.Б. Ходорковского.
Конституционный Суд необоснованно упрекает заявителя в том, что он "фактически выражает несогласие" с квалификацией его действий стороной обвинения, однако это не только право заявителя, но, более того - необходимое и законное основание для обращения в Конституционный Суд.
Подменяя смысл и содержание самого обращения, Конституционный Суд сводит его лишь к проверке законности и обоснованности правоприменительных решений, между тем заявитель вовсе не ставит вопрос об оценке фактических обстоятельств своего дела, а просит проверить на соответствие Конституции Российской Федерации конкретные положения закона, примененные в его уголовном деле. При этом позиция заявителя в отказном определении изложена неточно, неполно и примитивно, а его аргументы даже в таком виде не опровергнуты и оставлены без внимания или отрицаются без всяких оснований.
Никто, включая и заявителя, не подвергает сомнению конституционные полномочия законодателя устанавливать уголовно-правовые запреты и определять признаки преступления. Из этого, однако, не вытекает утверждение, что с оспариваемыми нормами все ясно и их применение адекватно. Никто не оспаривает право федерального законодателя регулировать и защищать, в том числе и в уголовном порядке, право собственности. Отсюда, однако, не следует, что гражданско-правовое регулирование имущественных отношений, и в частности сделок, не играет никакой роли при квалификации уголовных деяний, если в основе их оценки лежит хозяйственная деятельность субъекта.
Некритическое цитирование оспариваемых норм также ничего не проясняет само по себе. Конституционный Суд вообще отказался от анализа этих норм с точки зрения их ясности и определенности, то есть от собственной позиции, которую он сформулировал и выражал во многих других делах. Очевидно, что подтверждает и практика Европейского Суда по правам человека, уголовный закон должен быть сформулирован с достаточной точностью, чтобы те, к кому он адресован, могли ясно представлять конкретные запреты и последствия, которые могут повлечь те или иные действия. Закон также должен устанавливать объективные пределы усмотрения компетентных властей от произвольного вмешательства в права и свободы.
Между тем оспариваемые положения в их понимании и применении на практике не соответствуют вышеуказанным критериям. В результате явно недостаточной определенности терминологии уголовного закона понятие безвозмездности как сущностного признака хищения в форме присвоения или растраты в правоприменительной практике толкуется вопреки его очевидному смыслу. Заявитель вполне обоснованно ссылается здесь на буквальные смыслы, объясняющие это понятие в русском языке, гражданском (статья 423 ГК Российской Федерации) и уголовном (статья 104.1 УК Российской Федерации) праве как изъятие имущества без платы или иного возмещения. В уголовной правоприменительной практике этому понятию было дано явно расширительное толкование, включающее не только собственно безвозмездное изъятие, но и случаи предоставления в возмещение менее ценного имущества, что противоречит буквальному понятию безвозмездности.
Однако, во-первых, общие принципы права категорически запрещают расширительное толкование уголовно-правовых норм. Во-вторых, такое толкование придало норме еще меньшую определенность, поскольку включает многие другие не вполне ясные для квалификации деяния понятия: неэквивалентность или неравнозначность обмена, занижение (договорной, рыночной, мировой) цены, фактическая стоимость имущества, неравноценно
> 1 2 3 4
Zaki.ru законы и право
поиск по сайту
каталог документов
добавить сайт Zaki.ru в избранное
Правовые акты международные
Правовые акты Российской Федерации
