тся цитированием иных лиц, поскольку наказание журналиста за содействие в распространении утверждений, сделанных другим лицом, серьезно снизило бы вклад прессы в дискуссию по вопросам, представляющим общественный интерес, и оно не должно применяться, если отсутствуют особенно убедительные причины для этого (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Дюндин против Российской Федерации", § 29 и 34; Постановление Большой палаты по делу "Педерсен и Бодсгор против Дании" (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark), жалоба N 49017/99, § 77, ECHR 2004-XI; Постановление Европейского суда от 25 июня 1992 г. по делу "Торгейр Торгейрсон против Исландии" (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland), Series A, N 239, р. 27, § 65; и упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Йерсильд против Дании", § 35). Возлагая на заявителей ответственность, российские суды посчитали не имеющим значения тот факт, что они не были источником оспариваемых утверждений и что, в соответствии с российским законодательством, будучи учредителями газеты, они не контролировали ее редакционную политику (см. § 23 настоящего Постановления). Хотя оспариваемое утверждение было ясно обозначено как принадлежащее другим лицам, суды не выдвинули какого-либо обоснования для применения к заявителям наказания за воспроизведение утверждений других лиц, тем самым допустив упущение, которое несовместимо с требованиями Конвенции.
45. Кроме того, такое привлечение к ответственности также не соответствовало российскому Закону "О средствах массовой информации", который предусматривает, что лицо подлежит освобождению от ответственности, если указанное утверждение исходит от государственных должностных лиц, органов, организаций, учреждений, предприятий или органов общественных объединений (статья 57). Данное основание освобождения от ответственности полностью соответствует собственному подходу Европейского суда, согласно которому пресса обычно должна иметь право, внося свой вклад в публичные дебаты по значимым вопросам, полагаться на содержание официальных документов, не будучи обязанной проводить их независимую проверку (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Коломбани и другие против Франции", § 65). Перечень находящихся под защитой источников информации в статье 57 Закона "О средствах массовой информации" является широким, и отказ распространить такое основание освобождения от ответственности, как добросовестный комментарий, на органы местного самоуправления и их служащих не представляется оправданным. Таким образом, разграничение между государственными и муниципальными органами, проведенное национальными судами с целью вывести заявителей из-под охраны данного исключения, было довольно формалистским и искусственным. В любом случае, письмо было подписано в числе прочих начальником местного органа внутренних дел и должностным лицом налогового органа, которые, очевидно, входили в число должностных лиц, прямо указанных в статье 57.
46. Подобным образом не выглядят убедительными доводы российских судов о том, что освобождение от ответственности на основании добросовестного воспроизведения не распространяется на данных заявителей, поскольку спорный документ был распространен ими на пресс-конференции, организованной "автономной некоммерческой организацией", а не общественным объединением. Во-первых, согласно российскому законодательству, "общественное объединение" представляет собой собирательное понятие, включающее все виды негосударственных объединений, в том числе "автономные некоммерческие организации" <*>. Во-вторых, как правильно указали заявители, не имело большого значения, в чьих помещениях была организована пресс-конференция, но имел значение тот факт, что документ исходил от публичных должностных лиц. Европейский суд отмечает, что не утверждалось, что заявители исказили или иным образом изменили первоначальный текст письма. Соответственно, он находит, что, перепечатывая официальный несекретный документ, заявители д
> 1 2 3 ... 9 10 11 ... 23 24 25