ения в свете нового правового статуса муниципальных служащих. В любом случае, открытое письмо было подписано не только муниципальными служащими, но также государственными должностными лицами налогового органа, Федеральной службы безопасности и органа внутренних дел. Кроме того, муниципальные органы и коммерческие организации входили в понятие "организация" в пункте 3 статьи 57. Заявители указывали, что было бы неразумно ожидать от статьи закона, направленной на регулирование публичных высказываний, перечисления всех возможных форм и разновидностей существующих юридических лиц, организаций, органов, учреждений и так далее.
28. Первый заявитель <*> утверждал, кроме того, что применение денежных санкций к учредителям газеты в их личном качестве за вред, причиненный публикациями, о которых им лично не было известно, должно рассматриваться как неоправданное ограничение свободы прессы. Нельзя признавать учредителя виновным в диффамации в случаях, когда он лично не имел отношения к персональным нападкам на истцов, поскольку не выступал в качестве журналиста и не принимал участия ни в процессе редактирования, ни в процессе издания. К тому же закон не возлагает на него обязанности читать все статьи в газете, контролировать их содержание или лично проверять точность фактов.
--------------------------------
<*> Первым заявителем в названии дела выступает Т. Романенко, а в данном абзаце речь идет об учредителе В. Трубицыне, который шел первым по порядку в переписке с Судом (прим. переводчика).
29. Заявители также утверждали, что вмешательство не преследовало какую-либо законную цель. Основная цель иска о защите чести, достоинства и деловой репутации заключалась в том, чтобы воспрепятствовать критике газетой государственных органов и должностных лиц в будущем. В противном случае разбирательство было бы возбуждено против участников совещания, которые подписали открытое письмо и представили его публике, а не против газеты, которая лишь воспроизвела его. Нельзя признать, что вмешательство преследовало цель "обеспечения авторитета правосудия", поскольку Управление судебного департамента отвечало за обслуживание заданий судов и надлежащее организационное функционирование судебной системы; оно не рассматривало какие-либо дела. Что же касается довода о законной цели "защиты репутации и прав других лиц", то в данном случае ссылка на него ошибочна, поскольку слово "другие", по мнению заявителей, должно применяться лишь к гражданам или юридическим лицам и не может распространяться на государственные органы, в том числе на Управление судебного департамента.
30. Заявители также утверждали, что спорное вмешательство не было "необходимым в демократическом обществе". Разбирательства о защите чести, достоинства и деловой репутации в их отношении имели целью воспрепятствовать открытой дискуссии по важным вопросам, вызывающим всеобщую заинтересованность в Приморском крае. Спорное утверждение было частью открытого письма, которое представляло собой не выпад против Управления судебного департамента или его должностных лиц, но призыв к тщательному и всестороннему расследованию деятельности компаний, осуществляющих заготовку древесины. Ссылаясь на прецедентную практику Европейского суда, заявители настаивали на том, что пресса должна иметь возможность полагаться на содержание официальных документов, не будучи обязанной проводить их независимую проверку (см. Постановление Европейского суда по делу "Коломбани и другие против Франции" (Colombani and Others v. France), жалоба N 51279/99, § 65, ECHR 2002-V). В контексте всего письма выражение "безобразия явно усилились" должно рассматриваться как оценочное суждение, а не как утверждение о факте. Национальные суды не соотнесли права и интересы Управления судебного департамента и его начальника Шульги с общественным интересом в получении информации по вопросам, вызывающим всеобщую обеспокоенность. Кроме того, защита, предусмотренная статьей 10 Конвенции, буд
> 1 2 ... 3 4 5 6 ... 23 24 25