ло заключенных в камерах существенно превышало их проектную вместимость. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не содержался в переполненных камерах и всегда имел личное спальное место.
59. В этой связи Европейский суд отмечает, что конвенционное производство, как, например, по настоящей жалобе, не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio (доказывание возлагается на утверждающего), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредставление государством-ответчиком такой информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского суда от 6 апреля 2004 г. по делу "Ахмет Езкан и другие против Турции" (Ahmet {Ozkan} and Others v. Turkey), жалоба N 21689/93, § 426).
60. Европейский суд отмечает, что власти Российской Федерации, оспаривая данные заявителя о переполненности камер, не смогли предоставить журналы регистрации исправительного заведения, заявляя, что они были уничтожены. Однако санитарный отчет от 1 июля 2002 г., предоставленный властями Российской Федерации, подтверждал, скорее доводы заявителя, чем их собственные, поскольку в нем указывалось, что только 50% заключенных имели личные спальные места. Европейский суд далее отмечает, что тот же санитарный отчет указывал на то, что число заключенных в исправительном заведении практически вдвое превышало его проектную вместимость и что жилое пространство на одного заключенного составляло всего лишь 2,31 кв. м. Он также указывал на наличие насекомых и грызунов в исправительном заведении, как и на недостатки санитарно-технического оборудования.
61. С учетом упоминавшегося выше принципа и того факта, что власти Российской Федерации не представили убедительных относимых данных, Европейский суд рассмотрит вопрос о числе заключенных в камерах изолятора N ИЗ-25/2 на основе материалов, представленных заявителем.
62. По словам заявителя, камеры были значительно переполнены все время. Хотя он не указал, как изменялось распределение жилого пространства в течение периода его заключения, Европейский суд отмечает, что в июне 2001 г. он якобы делил камеру размером 42 кв. м с 38 другими заключенными и не был обеспечен личным спальным местом. Санитарный отчет, составленный годом позже, в июле 2002 г. (см. § 30 настоящего Постановления), демонстрирует незначительное увеличение жизненного пространства и указывает на то, что в изоляторе спальными местами была обеспечена только половина заключенных. Европейский суд заключает, что в этот отрезок времени заявителю было предоставлено около 2,31 кв. м личного пространства, а иногда и меньше, и что в камере явно не хватало спальных мест.
63. Безотносительно причин переполнения камер, Европейский суд напоминает, что государство-ответчик несет обязанность по организации своей пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных, какие бы финансовые или материально-технические затруднения ни возникали (см. Постановление Европейского суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, § 63).
64. Европейский суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством. В этой связи Европейский суд напоминает, что во многих делах, в которых заявители, содержавшиеся под стражей, жаловались на то, что им было предоставлено менее 3,5 кв. м личного пространства, он устанавливал, что недостаточность личного пространства была столь острой, что это само по себе позволяет сделать вывод о нарушении статьи 3 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского суда от 21 июня 2007 г. по делу "Кантырев против Российской Федерации" (Kantyrev v. Russia), жалоба N 37213/02, § 50 - 51; Постановление Европей
> 1 2 3 ... 10 11 12 ... 25 26 27