ти или для предотвращения сговора или действий, направленных на извращение предварительного следствия или отправления правосудия (см. § 96 Постановления).
Однако в настоящем деле единственной причиной для отказа представителю заявителя в разрешении свидания с заявителем являлось отсутствие формального требования со стороны последнего. По моему мнению, такое требование является явно несоразмерным. Оно может привести к абсурдному выводу о том, что адвокат, желающий подготовить дело к рассмотрению в Европейском суде, должен связаться с заявителем для получения формального приглашения к свиданию с последним в тюрьме.
Тем не менее я голосовал против установления несоблюдения требований статьи 34 Конвенции, поскольку согласен с коллегами в том, что отсутствуют доказательства того, что право на обращение в Европейский суд было умалено.
II
В § 109 Европейский суд справедливо сослался на свою прецедентную практику в части выводов с точки зрения пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, а именно, что, если заявитель осужден, несмотря на потенциальное нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен, насколько это возможно, быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы требования этого положения не были нарушены, и что наиболее целесообразной формой возмещения в принципе является возобновление данного разбирательства при наличии соответствующего требования.
Однако я полагал бы целесообразным включить мотивировку, изложенную в § 109 Постановления, с учетом ее важности, также в резолютивную часть по следующим причинам.
Во-первых, общеизвестно, что в то время как мотивировочная часть Постановления позволяет государствам-участникам уяснить основания, по которым Европейский суд пришел к выводу о нарушении или отсутствии нарушения Конвенции, и имеет решающее значение для толкования Конвенции, именно резолютивная часть является обязательной для сторон для целей пункта 1 статьи 46 Конвенции. Таким образом, с правовой точки зрения помещение мотивировки Европейского суда в резолютивную часть имеет определенное значение.
В самом деле, указание Европейского суда, содержащееся в § 109 Постановления, имеет, на мой взгляд, первостепенное значение. Он напоминает, что, если лицо осуждено, несмотря на потенциальное нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, оно должно быть, насколько это возможно, поставлено в положение, в котором оно находилось бы, если бы требования Конвенции не были нарушены (принцип restitutio in integrum <*>). В настоящем деле наилучшим средством достижения этого являются возобновление производства по делу и проведение нового судебного разбирательства, в котором бы соблюдались все гарантии справедливого рассмотрения дела, разумеется, при условии, что заявитель требует этого и такая мера предусмотрена законодательством государства-ответчика.
--------------------------------
<*> Restitutio in integrum (лат.) - полное восстановление положения, существовавшего до нарушения (прим. переводчика).
Причина, по которой я намерен подчеркнуть этот пункт, заключается в том, что не следует упускать из виду, что суммы, которые Европейский суд обязывает выплачивать жертвам нарушений Конвенции, носят, согласно букве и духу статьи 41 Конвенции, субсидиарный характер. Следовательно, там, где это возможно, Европейский суд должен стремиться восстановить жертву нарушения Конвенции в первоначальном положении. В таких делах, как настоящее, следует даже откладывать рассмотрение вопроса о справедливой компенсации при необходимости на более позднее время, если стороны не урегулируют свой спор удовлетворительным образом.
Следует иметь в виду, что Конвенция не обязывает государства вводить в своих правовых системах процедуры, в соответствии с которыми могут пересматриваться решения верховных судов, представляющие собой res judicata <*>. Однако они настойчиво поо
> 1 2 3 ... 18 19 20 ... 36 37 38
Zaki.ru законы и право
поиск по сайту
каталог документов
добавить сайт Zaki.ru в избранное
Правовые акты международные
Правовые акты Российской Федерации
