я получения сведений о проверяемых событиях. Европейский суд также находит поразительным, что помощник прокурора даже не опросила всех предполагаемых причастных к событию лиц. Например, милиционер Ш. был вызван для дачи показаний по делу только в суде, тогда как заявитель прямо называл его в качестве одного из причастных к происшествию лиц.
53. Во-вторых, Европейский суд отмечает, что помощник прокурора применяла различные стандарты, когда оценивала правдивость утверждений заявителя, Б. и милиционеров. Она рассматривала жалобу заявителя как попытку избежать уголовной ответственности. Однако она согласилась с показаниями Б. и милиционеров, хотя они также могли быть истолкованы как аналогичные попытки избежать правосудия. С точки зрения Европейского суда достоверность показаний предполагаемых преступников должна быть подвергнута такой же строгой оценке, поскольку проверка должна была установить, подлежат ли они дисциплинарной или уголовной ответственности.
54. Европейский суд далее отмечает, что не делались попытки разрешить противоречия между доводами заявителя и показаниями милиционеров со ссылкой на медицинские документы. Не было привлечено никаких экспертов, чтобы установить возможность получения ушиба в результате предполагаемого жестокого обращения или исключить такую возможность. Также прокурор не допрашивала врачей, которых посещал заявитель. Действия областного прокурора и Генерального прокурора не устранили вышеуказанные недостатки.
55. Последующее расследование, проведенное судом в отношении жалобы заявителя, видимо, не было направлено на устранение упущений проверки помощника прокурора. Фактически суд не усмотрел никаких изъянов в проверке и установил, что она была тщательной. Действительно, суд не ограничился рассмотрением выводов помощника прокурора и допросил предполагаемых причастных лиц, включая сотрудника милиции Ш., таким образом, обеспечив заявителю возможность присутствовать при даче ими показаний и оспорить их достоверность. Однако, так же как и помощник прокурора, суд отклонил доводы заявителя и отдал предпочтение версии событий сотрудников милиции и следователя Б. только потому, что они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Ни суд кассационной инстанции, ни вышестоящие прокуроры не предприняли дальнейших действий, чтобы проверить доводы заявителя. Они отклонили жалобы на основании выводов нижестоящей прокуратуры и суда первой инстанции.
56. Наконец, Европейский суд отмечает, что, кроме копии Решения помощника прокурора от 21 июня 1999 г. и показаний, данных Б. спустя почти шесть лет после указанных событий, власти Российской Федерации не представили никаких относимых материалов, чтобы обосновать их доводы об эффективности проведенного расследования в отношении жалобы заявителя на жестокое обращение. Они утверждали, что дело было уничтожено в связи с истечением срока его хранения.
57. С учетом вышеизложенного Европейский суд находит, что власти уклонились от проведения эффективного расследования жалобы заявителя на жестокое обращение. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции.
III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции
58. Заявитель жаловался, что расследование его жалобы на жестокое обращение было неэффективным, что, в свою очередь, противоречит статье 13 Конвенции, которая предусматривает:
"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".
59. Европейский суд отмечает, что жалоба в этой части затрагивает те же вопросы, которые были рассмотрены выше в контексте статьи 3 Конвенции (см. § 46 - 57). Учитывая выводы, которые были сделаны в соответствии со статьей 3 Конвенции, Европейский суд не считает необходимым рассматривать те же вопросы в контексте стат
> 1 2 3 ... 7 8 9 ... 22 23 24
Zaki.ru законы и право
поиск по сайту
каталог документов
добавить сайт Zaki.ru в избранное
Правовые акты международные
Правовые акты Российской Федерации
