"Обзор дисциплинарной практики Совета АП г. Москвы" (по состоянию на 23.12.2009)

ия в совершении преступных действий сексуального характера в отношении Б., в том числе было обусловлено тем, что в ходе предварительного следствия Б. вспомнил, что действия сексуального характера У. совершал после 3 января 2005 г., т.е. после достижения Б. возраста 16 лет.
Таким образом, лишь в силу стечения определенных обстоятельств Б. не был признан потерпевшим по уголовному делу в отношении У. и по обстоятельствам предъявленного У. обвинения давал свидетельские показания лишь о том, что со слов потерпевших П. и Ц. ему известно о совершении в отношении них У. действий сексуального характера.
Вместе с тем при рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.
Утверждение адвоката Л. о том, что на момент заключения им соглашения на защиту У. с коллегой последнего по работе адвокат не знал и не мог знать о том, что по этому уголовному делу Б. является свидетелем со стороны обвинения, имеющимися в материалах дисциплинарного производства доказательствами не опровергнуто.
Равным образом не установлено, чтобы адвокату Л. на каком-либо из этапов производства по уголовному делу в отношении У. заявлялся отвод по любому из оснований, предусмотренных ст. 72 УПК РФ.
Действительно, согласно ч. 7 ст. 49 УПК РФ и подп. 6 п. 4 ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого.
На момент заключения коллегой У. по работе соглашения с адвокатом Л. о защите У. в отношении последнего была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Лицо, заключившее с адвокатом Л. соглашение на защиту У., точными сведениями о фактических обстоятельствах уголовного дела (например, имена потерпевших) не располагало.
При этом российское уголовно-процессуальное законодательство не содержит каких-либо эффективных для адвоката-защитника способов уже на этапе решения вопроса о заключении соглашения на защиту подозреваемого (обвиняемого) достоверно узнать у должностного лица, в производстве которого находится уголовное дело, фактические обстоятельства подозрения (обвинения), которые бы во всех случаях исключили принятие адвокатом поручения в ситуации конфликта интересов с бывшими доверителями адвоката.
Согласно ч. 4 ст. 49 УПК РФ адвокат допускается к участию в уголовном деле в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Только после предъявления данных документов должностному лицу, в производстве которого находится уголовное дело, адвокат вправе требовать и получить доступ к определенной части материалов уголовного дела (см. пп. 6 и 7 ч. 1 ст. 53 УПК РФ). Между тем ордер выдается адвокату адвокатским образованием на основании заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи, расторгнуть которое в случае, если его предметом является защита по уголовному делу (отказаться от принятой на себя защиты), адвокат не вправе.
Квалификационная комиссия напоминает, что в дисциплинарной практике уже возникал вопрос о толковании установленного в ч. 7 ст. 49 УПК РФ и в подп. 6 п. 4 ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" запрета ("Адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого") применительно к разграничению ситуаций отказа от защитника и расторжения доверителем заключенного им ранее с адвокатом соглашения на защиту подозреваемого (обвиняемого), поскольку как у судебно-следственных работников, так и у адвокатов не было единообразного понимания данного вопроса.




> 1 2 3 ... 5 6 7 ... 22 23 24

	Поделиться:	Tweet