"Обзор дисциплинарной практики Совета АП г. Москвы" (по состоянию на 07.10.2009)

твующего гражданского законодательства вряд ли возможно. Несмотря на это, адвокат Ш. высылала ответчику Д. предложение о добровольном расторжении договора ренты.
В середине августа 2008 г. заявительница, по ее утверждению, стала требовать от адвоката отчет о проделанной работе, ознакомление с составленным ею исковым заявлением и объяснение причин, по которым за 2,5 месяца по делу нет никаких положительных результатов. При этом заявительница утверждает, что ни одного из составленных от ее имени исковых заявлений она не подписывала. Несмотря на то что Квалификационная комиссия не обладает правом назначения почерковедческой экспертизы, она в то же время обращает внимание на то, что проставленные от имени Б. подписи под исковыми заявлениями существенно отличаются друг от друга, а также от подлинной подписи заявительницы, имеющейся на ее заявлении в Адвокатскую палату и на удостоверенной нотариусом доверенности от 2 октября 2008 г.
Как утверждает заявительница, адвокат Ш. уклонялась от встречи с ней и дачи объяснений по предъявленным претензиям, ссылаясь на занятость в судах и на нахождение в командировке, заявив, что доверительница якобы не оставила ей никаких контактных телефонов и что у нее в производстве находится более 50 дел и только Б. она заниматься не может.
19 октября 2008 г. заявительница получила возвращенное Ч. районным судом г. Москвы на ее домашний адрес второе исковое заявление от 24.09.2008 с определением от 26.09.2008 об отказе в его принятии ввиду тождества заявленного иска иску по гражданскому делу, находившемуся в производстве в 2006-2007 гг. у судьи Г.
28 октября 2008 г. на электронный почтовый адрес адвоката Ш. заявительницей был выслан черновой вариант мотивировочной части третьего по счету искового заявления. По утверждению заявительницы, ничего не изменив в нем, 12 ноября 2008 г. адвокат Ш. через экспедицию подала в суд заявление о признании договора ренты недействительным и компенсации морального вреда в размере 1500000 руб.
Определением от 13 ноября 2008 г. судья Ч. районного суда г. Москвы П. оставил это заявление без движения, поскольку оно было подано с нарушением требований ст. 131, 132 ГПК РФ. Истице было предложено уточнить исковые требования в части компенсации морального вреда. Основной иск заявлен к одной Д., а из текста заявления следует, что взыскание морального вреда подлежит с ОАО "Жилсоцгарантия", Ч., М., К., которые названы в исковом заявлении в качестве третьих лиц. Между тем производство какого-либо взыскания, в т.ч. взыскания морального вреда, с третьих лиц невозможно. "Следовательно, - пишет в своем определении судья, - если указанные лица являются ответчиками, то в исковом заявлении должно быть указано их полное наименование".
К этому нужно еще добавить, что в соответствии со ст. 151 ГК РФ моральный вред (физические или нравственные страдания) может быть компенсирован гражданину лишь в том случае, если он причинен действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, прямо предусмотренных законом. Договор ренты к такого рода случаям не относится.
Поскольку недостатки искового заявления в установленный в определении срок (до 8 декабря 2008 г.) не были устранены, то определением судьи П. от 9 декабря 2008 г. на основании ст. 136 ГПК РФ оно было возвращено.
Однако на следующий день 10 декабря 2008 г. судья П. установил, что оставленное ранее исковое заявление подлежит возвращению еще по одному основанию. В соответствии со ст. 28 ГПК РФ иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Ответчик Д. зарегистрирована по адресу: г. Москва, ул. Н. Указанная территория не входит в подсудность Ч. районного суда г. Москвы.
Оснований же для принятия искового заявления по правилам исключительной подсудности (ст. 30 ГПК РФ) в данном случае не имеется, так как требование о признании права собственности на



> 1 2 3 4 ... 14 15 16

	Поделиться:	Tweet