"Обзор дисциплинарной практики Совета АП г. Москвы" (по состоянию на 29.06.2009)

едерации", регламентирующей вопросы заключения соглашения об оказании юридической помощи.
Поскольку именно адвокат Е., допустив указанные выше нарушения, создал в отношении своей доверительницы Ж. состояние правовой неопределенности, при котором юридическую помощь Ж. оказывал адвокат Е. на основании соглашения, заключенного с нарушениями положений ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", а деньги за оказываемую юридическую помощь в сумме 50000 руб. Е. принял у Ж. как президент МОО "Правовая защита" на основании договора поручения N 19 от 3 июня 2008 г., то следовательно, в силу предписаний пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат Е. был обязан, действуя разумно и добросовестно, после получения от Ж. заявления от 27 ноября 2008 г. о досрочном расторжении договора поручения N 19 от 3 июня 2008 г., содержавшего требование о частичном возврате внесенного аванса (43000 руб. из 50000 руб.), принять меры к согласованию с доверительницей суммы отработанного адвокатом аванса и суммы, подлежащей возврату доверительнице, либо объяснить доверительнице, по какой причине он, адвокат Е., не имеет правовой возможности разрешить названные вопросы. Бездействие адвоката Е. в части урегулирования с доверительницей Ж. ее требования о возврате неотработанного аванса Квалификационная комиссия признает нарушением адвокатом обязанности "разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами" (пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), что свидетельствует о неисполнении адвокатом Е. своих профессиональных обязанностей перед доверителем Ж.
С учетом сделанных Квалификационной комиссией выводов о характере правоотношений, возникших между Е. и Ж. в связи с представительством интересов последней как ответчицы по гражданскому делу в О. районном суде г. Москвы, следует признать ошибочным утверждение адвоката Е. об отсутствии допустимого повода к возбуждению по жалобе Ж. в отношении адвоката Е. дисциплинарного производства.
Квалификационной комиссией установлено, что Ж. является доверителем адвоката Е., а согласно пп. 1 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики, адвоката "жалоба, поданная в адвокатскую палату доверителем адвоката" является допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства.
Что же касается утверждения адвоката Е. о том, что заявление Ж. в нарушение пп. 5 п. 2 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката не содержит указания на принадлежность адвоката Е. к соответствующему адвокатскому образованию и в нем не указаны реквизиты адвокатского соглашения или ордера, то:
во-первых, невозможность указания Ж. в жалобе реквизитов адвокатского соглашения в буквальном смысле обусловлена избранным самим адвокатом Е. и установленным Квалификационной комиссией способом нарушения норм Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", Кодекса профессиональной этики адвоката и ненадлежащим исполнением своих обязанностей перед доверителем Ж.;
во-вторых, указание на ордер адвоката может быть включено доверителем в жалобу только в том случае, если адвокат выполнил предписания действующего законодательства (например, п. 5 ст. 53 ГПК РФ): получил ордер в адвокатском образовании и представил его в суд, в производстве которого находится гражданское дело; если же адвокат свою обязанность не выполнил, то это свидетельствует только о допущенном адвокатом нарушении, а не о несоответствии жалобы доверителя предписаниям пп. 5 п. 2 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката;
в-третьих, доверительница Ж. изначально приложила к своей жалобе в качестве доказательства обоснованности ее доводов ксерокопию договора поручения N 19 от 3 июня 2008 г., на которой именно адвокат Е. поставил п



> 1 2 3 ... 17 18 19 ... 31 32 33

	Поделиться:	Tweet