идерландов", § 67; см. также Решение Европейского суда от 8 января 2009 г. по делу "Бабкин против Российской Федерации" (Babkin v. Russia), жалоба N 14899/04). Европейский суд, таким образом, полагает, что к компетенции национальных судов относилось определение того, какое именно положение Уголовно-процессуального кодекса применимо к показаниям сообвиняемого (см. § 40 настоящего Постановления).
72. Европейский суд также отмечает, что основное содержание жалобы заявителя заключалось в предполагаемом отсутствии адекватной возможности допроса С. или его допроса судом, в частности, в связи с предполагаемым отсутствием разумных мер по обеспечению явки С. в судебное заседание со стороны национальных властей.
73. Не оспаривается сторонами, что заявитель не признавал себя виновным на всем протяжении разбирательства, и что вынесенный ему обвинительный приговор по двум эпизодам кражи был в решающей степени основан на показаниях С., данных на предварительном следствии. Признавая заявителя виновным в совершении двух краж, суд первой инстанции руководствовался этими показаниями и ссылался на различные показания сотрудников коммерческих организаций, в которых были совершены кражи. Однако эти показания касались только оценки размера материального ущерба, причиненного кражами. Суд также перечислил несколько "других вещественных доказательств", включая протокол осмотра места происшествия и похищенных предметов, не вдаваясь в дополнительное обсуждение их доказательной силы.
74. Прецедентная практика Европейского суда в соответствии с подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции требует, чтобы обвиняемый располагал адекватной возможностью допроса свидетеля, или того, чтобы он был допрошен на той или иной стадии разбирательства, и является предпочтительным, чтобы такой допрос имел место в ходе состязательного разбирательства перед независимым и беспристрастным судом.
75. Европейский суд отмечает в этой связи, что С. не только признал себя виновным по предъявленным ему обвинениям, но и назвал заявителя в качестве своего сообщника и дал подробное описание своей роли и роли заявителя в совершении краж. По мнению Европейского суда, существует значительный риск того, что показания сообвиняемого могут быть недостоверными, данными в своих очевидных интересах переложения ответственности на другое лицо. Таким образом, может потребоваться более высокая степень контроля оценки таких показаний, поскольку положение, в котором находятся сообщники при даче показаний, отличается от положения обычных свидетелей. Они дают показания без присяги, то есть без какого-либо подтверждения правдивости их показаний, которое могло бы повлечь их ответственность за дачу заведомо ложных показаний (см. Постановление Европейского суда от 24 июля 2008 г. по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia), жалоба N 41461/02, § 102).
76. Европейский суд также отмечает, что С. дал свои первоначальные показания следственному органу (дознавателю или следователю). Ни заявитель, ни его защитник не присутствовали при его допросе. В материалах дела отсутствуют данные о том, что показания С. были зафиксированы с помощью видеозаписи, с тем чтобы заявитель и суд первой инстанции могли наблюдать его поведение и таким образом составить собственное впечатление об их достоверности (см. противоположный пример в Постановлении Европейского суда по делу "Аккарди и другие против Италии" (Accardi and Others v. Italy), жалоба N 30598/02, ECHR 2005-...).
77. В то же время Европейский суд не находит фактической основы в утверждении заявителя о том, что С. заключил какое-либо соглашение со стороной обвинения, например, в форме сделки с правосудием (см. Решение Европейского суда от 9 декабря 1999 г. по делу "Эрдем против Германии" (Erdem v. Germany), жалоба N 38321/97).
78. Принимая во внимание вышеизложенные факторы, Европейский суд полагает, что до принятия показаний С. в качестве доказательств национальн
> 1 2 3 ... 11 12 13 ... 36 37 38