ет уделять при использовании в уголовном деле доказательств, полученных вследствие меры, признанной нарушающей статью 3 Конвенции, даже если принятие такого доказательства не имело решающего значения при вынесении обвинительного приговора. Использование доказательства, полученного в нарушение одного из ключевых прав, гарантированных Конвенцией, вызывает серьезные вопросы с точки зрения справедливости разбирательства (см. Постановление Большой палаты по делу "Яллох против Германии" (Jalloh v. Germany), жалоба N 54810/00, § 99 и 104, ECHR 2006-IX; Постановление Европейского суда от 17 октября 2006 г. по делу "Гечмен против Турции" ({Gocmen} v. Turkey), жалоба N 72000/01, § 73; и Постановление Европейского суда по делу "Харутюнян против Армении" (Harutyunyan v. Armenia), жалоба N 36549/03, § 63, ECHR 2007-...).
b) Применение общих принципов в настоящем деле
76. В настоящем деле Европейский суд отмечает, что Костромской областной суд, рассматривавший уголовное дело заявителя об убийстве, в течение длительного срока оценивал жалобы заявителя о жестоком обращении. Он предложил органам прокуратуры провести проверку жалоб заявителя и назначил дополнительную комплексную медицинскую экспертизу для устранения противоречий между различными медицинскими документами (см. § 9, 22, 26 и 28 настоящего Постановления).
77. 27 декабря 2002 г., когда заявитель был признан виновным, Костромской суд располагал результатами ряда проверок. В частности, ему было представлено заключение Российского центра судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения от 22 октября 2002 г., которое было истребовано в связи с противоречивостью сделанных ранее выводов. В этом заключении Центр заключил, что три ребра заявителя были сломаны, что "травмы были причинены воздействием тупого твердого предмета с узкой поверхностью, возможно, кулаков или ноги в ботинке", что травмы не могли быть причинены при падении и что травмы могли быть причинены 10 мая 2001 г. (см. § 29 настоящего Постановления). Суд принял к сведению, что заявитель претерпел повреждения, но, тем не менее, установил, что обстоятельства, при которых он дал признательные показания, "исключали какое-либо физическое или психическое давление со стороны сотрудников милиции" (см. § 10 настоящего Постановления).
78. Европейский суд отмечает, что признательные показания заявителя от 10 мая 2001 г. составили часть доказательств, использованных против него. Они не были единственным доказательством, поскольку в дальнейшем были получены иные показания, и имелось ограниченное количество косвенных доказательств (показания свидетелей, которые беседовали с потерпевшим накануне, и пистолет, найденный на месте преступления; см. § 10 настоящего Постановления). Костромской суд не счел первоначальное признание недопустимым доказательством, и Верховный суд не касался вопроса об обстоятельствах допроса или допустимости полученных на нем показаний (см. § 10 - 12 настоящего Постановления).
79. С учетом вывода Европейского суда (см. § 57 - 58 настоящего Постановления) о том, что заявитель был подвергнут жестокому обращению, противоречащему материальным нормам статьи 3 Конвенции, при даче им признательных показаний 10 мая 2001 г., того неоспоримого факта, что первоначальные показания заявителя были использованы при вынесении ему обвинительного приговора, и способа использования Костромским судом представленных ему доказательств, Европейский суд находит, что использование первоначальных показаний заявителя делало разбирательство его дела несправедливым. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
80. С учетом этого заключения Европейский суд не находит необходимым обособленное рассмотрение довода заявителя о том, что использование его признательных показаний нарушало его право не свидетельствовать против себя (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Харутюнян против Армении", § 67).
III. Иные предп
> 1 2 3 ... 11 12 13 ... 24 25 26