отдельно рассмотреть жалобу заявителя в отношении следующих двух периодов: с 11 декабря 2003 г. по 25 января 2005 г.; и с 25 января по 2 ноября 2005 г.
a) 11 декабря 2003 г. - 25 января 2005 г.
98. Европейский суд отмечает, что А. была отобрана у родителей 11 декабря 2003 г. и, несмотря на ясные и многочисленные просьбы заявителя и его жены повидаться с дочерью (см. § 42 настоящего Постановления), власти не обеспечивали им такой возможности в течение одного года, одного месяца и 15 дней, до 25 января 2005 г., когда российские суды обязали власти не вмешиваться в право родителей общаться с А. и участвовать в ее воспитании.
99. Европейский суд отмечает, что отобрание национальными властями А. у усыновителей в соответствии со статьей 77 Семейного кодекса повлекло ограничение, но не лишение заявителя его родительского права общаться с ребенком (см. § 30 и 39, а также раздел "Применимое национальное законодательство" настоящего Постановления).
100. Европейский суд также принимает к сведению тот факт, что Определением Кировского областного суда от 28 декабря 2004 г. А. была передана от усыновителей на попечение местного органа опеки и попечительства, а также были установлены ограничения на родительские права усыновителей в соответствии со статьей 74 Семейного кодекса. Европейский суд отмечает, однако, что это определение также не лишило заявителя права общаться с ребенком, поскольку статья 75 Кодекса предусматривает право родителя поддерживать контакты с ребенком, если это не оказывает на ребенка вредного влияния. Это также было признано районным судом в Решении от 23 ноября 2004 г., согласно которому "родители пользуются родительскими правами, пока иное не установлено вступившим в силу решением суда".
101. Европейский суд не усматривает очевидных причин для отклонения просьб заявителя увидеться с дочерью до или после принятия Определения от 28 декабря 2004 г., тем более что власти не указывали определенных причин для отказа (см. § 42 настоящего Постановления). В таком контексте Европейский суд также признает имеющими значение для дела выводы Первомайского районного суда, который специально отметил отсутствие признаков того, что родители "умышленно причиняли вред физическому или психическому здоровью ребенка" (см. § 60 настоящего Постановления), и Кировского областного суда, который также упомянул, что суд "не установил" какие-либо "доказательства умышленных действий усыновителей до 23 октября 2003 г. или после 11 декабря 2003 г., которые противоречили бы интересам ребенка".
102. Учитывая вышеизложенное, несмотря на свободу усмотрения российских властей, Европейский суд находит, что имело место нарушение статьи 8 Конвенции, что касается серьезных и неоправданных ограничений со стороны властей на доступ заявителя к А. с 11 декабря 2003 г. по 25 января 2005 г.
b) 26 января - 2 ноября 2005 г.
103. Что касается предполагаемого отсутствия доступа к А. с 25 января по 25 марта 2005 г., Европейский суд готов принять объяснение властей Российской Федерации, поскольку из материалов дела действительно следует, что доступ в детский дом был ограничен в связи с карантином по гриппу. Он не продолжался в течение необоснованного длительного периода, и, кроме того, заявителю было разрешено приходить и видеть А. через застекленное окно еженедельно на протяжении февраля и марта (он посетил детский дом 4, 11, 18, 25 февраля и 2, 4, 11 и 11 марта 2005 г.). Аналогично, с 25 марта, когда был отменен карантин по гриппу, по 2 ноября 2005 г., когда А. была возвращена заявителю и его жене, заявителю разрешалось посещать А. еженедельно примерно на час. Во время большей части этих посещений заявитель, иногда в сопровождении жены и адвоката, мог встретиться с педиатром и воспитателем А. и передать ей сладости, одежду и другие вещи.
104. При обстоятельствах настоящего дела, принимая во внимание свободу усмотрения государства, Европейский суд приходит к выводу, что требования
> 1 2 3 ... 11 12 13 ... 25 26 27