т 14 сентября 2001 г. Заявитель отмечал, что указанное заключение исходило из секретного характера его рукописных заметок на основе вышеупомянутого неопубликованного Приказа. По его мнению, это подтверждалось формулировкой "деятельность частей радиоэлектронной борьбы во время учений", использованной судом первой инстанции и дословно воспроизведенной из Приказа N 055, а не из статьи 5 Закона "О государственной тайне". Как утверждал заявитель, формулировка Закона была более узкой и затрагивала только один вид деятельности частей радиоэлектронной борьбы, а именно "средства и методы защиты секретных сведений". Заявитель также подчеркивал, что применение Приказа N 055 в его деле признано судом кассационной инстанции, который указал в Определении от 25 июня 2002 г., что заключение экспертизы от 14 сентября 2001 г. основывалось на Законе "О государственной тайне", Указе Президента РФ N 1203 и Приказе министра N 055.
52. В связи с этим заявитель утверждал, что, в любом случае, он не мог предвидеть, что сведения, собранные им на заседании 11 сентября 1997 г., могли иметь секретный характер, поскольку ни один из участников указанного заседания не предупреждал других о секретном характере раскрытых на заседании сведений. Он также настаивал на том, что сведения, которые он собрал и хранил дома, не имели большого значения.
53. Заявитель также поддержал свою жалобу в части статьи 10 Конвенции. Он настаивал на том, что власти преследовали его за журналистскую деятельность и публикацию им статей о серьезных экологических вопросах. Он также указывал, что вменяемые ему в вину сведения могли быть получены в открытых источниках и, в частности, в докладах различных экологических организаций, что они не имели существенного значения и, таким образом, не могли рассматриваться в качестве государственной тайны.
2. Власти Российской Федерации
54. Власти Российской Федерации утверждали, что в деле заявителя суды страны не придавали национальному законодательству обратную силу и не толковали его расширительно.
55. Они указывали, что оценка судами действий заявителя и впоследствии его осуждение были основаны на статье 275 Уголовного кодекса Российской Федерации, Законе "О государственной тайне" в редакции от 6 октября 1997 г. и Указе N 1203 Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г., утвердившем Перечень сведений, содержащих государственную тайну. Они ссылались на Определение от 25 июня 2002 г., которым суд кассационной инстанции подтвердил, что суд первой инстанции законно применил указанные нормативные акты в деле заявителя с учетом того, что вменяемое заявителю преступление имело длящийся характер, началось 11 сентября 1997 г., когда заявитель собрал оспариваемые сведения, и прекратилось 20 ноября 1997 г., когда записи были изъяты у заявителя. Как отмечали власти Российской Федерации, в ситуации преступления длящегося характера должно применяться законодательство, действующее в тот момент, когда такое преступление прекращено. Власти Российской Федерации полагали, что заявитель не мог не предвидеть применение вышеупомянутых нормативных актов, поскольку все они были надлежащим образом опубликованы и, таким образом, доступны для него.
56. Власти Российской Федерации оспорили довод заявителя о том, что в период совершения вменяемых ему преступлений сведения, содержащие государственную тайну, не были определены законом. Как указывали власти Российской Федерации, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 г. сделан вывод о том, что требования части 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации были исполнены введением в действие Закона "О государственной тайне" от 21 июля 1993 г., давшего определение понятия государственной тайны и перечислившего сведения, которые могут быть отнесены к государственной тайне. Они также отметили, что впоследствии Указ Президента N 1203 от 30 ноября 1995 г. утвердил Перечень сведений, содержащих государст
> 1 2 3 ... 11 12 13 ... 38 39 40