III; Решение Европейского суда от 9 марта 2006 г. по делу "Братякин против Российской Федерации" (Bratyakin v. Russia), жалоба N 72776/01; Постановление Европейского суда от 27 июля 2006 г. по делу "Фадин против Российской Федерации" (Fadin v. Russia), жалоба N 58079/00; и Постановление Европейского суда от 24 мая 2007 г. по делу "Радчиков против Российской Федерации" (Radchikov v. Russia), жалоба N 65582/01). Он напоминает, что сама по себе возможность возобновления производства по уголовному делу на первый взгляд совместима с Конвенцией, включая гарантии статьи 6 Конвенции. Однако реальный способ ее реализации не должен умалять сущность справедливого судебного разбирательства. Иными словами, право возобновления уголовного дела должно осуществляться властями таким образом, чтобы установить в максимально возможной степени справедливое равновесие между интересами лица и необходимостью обеспечения эффективности системы криминальной юстиции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Никитин против Российской Федерации", § 54 - 61). В особом контексте надзорной процедуры Конвенция требует, чтобы власти уважали обязательный характер вступившего в силу судебного решения и допускали возобновление уголовного дела, только если серьезные соображения законности перевешивали принцип правовой определенности (см. упоминавшееся выше Решение Европейского суда по делу "Братякин против Российской Федерации").
34. Европейский суд далее отмечает, что жалоба в настоящем деле отличается от рассмотренных в вышеназванных случаях, поскольку они затрагивают не отмену, о которой заявитель всякий раз ходатайствовал сам, но способ возобновления производства по делу, который, особенно в первом случае, оказал влияние на последующие судебные разбирательства.
35. Европейский суд готов признать, что удовлетворение протеста в порядке надзора было оправдано оба раза тем, что, по-видимому, была установлена "существенная ошибка в предыдущих судебных разбирательствах", и процедура отвечала интересам заявителя. Первый пересмотр судебного дела был назначен для изменения обвинения, чтобы исключить признание заявителя виновным в более серьезном преступлении, чем то, в котором он обвинялся. Надзорная процедура, таким образом, была возбуждена в целях устранения ошибки предыдущего рассмотрения дела в пользу заявителя. Основания для второго пересмотра также были действительными и разумными, а именно были направлены на устранение нарушения процессуальных прав заявителя во втором разбирательстве. Однако Европейский суд счел, что система повторного рассмотрения уголовного дела в порядке надзора не должна функционировать в условиях допустимости открытого для изменения и отмены "окончательного решения", такая ситуация противоречила бы самому принципу недопустимости повторного рассмотрения однажды разрешенного дела и правовой определенности.
36. Европейский суд отмечает, что приговор от 16 июля 1999 г., как и Определение кассационной инстанции от 31 августа 1999 г., противоречили принципу правовой определенности, вытекающему из пункта 1 статьи 6 Конвенции, который при обстоятельствах настоящего дела требовал учета нижестоящим судом цели отмены окончательного и вступившего в силу приговора и пределов нового рассмотрения, установленных вышестоящим судом. Не исполнив указания вышестоящего суда, эти судебные инстанции пренебрегли также требованием национального законодательства, не допускающим ухудшения положения осужденного, на что заявитель имел право, так как вопрос о пересмотре ставился в его интересах. Кроме того, неисполнение повлекло за собой второе рассмотрение дела в порядке надзора, повлекшее еще одну отмену судебных актов, вступивших в законную силу.
37. Европейский суд констатирует, что власти Российской Федерации признали, что первая надзорная процедура, хотя и была возбуждена в интересах заявителя, привела к тому, что они характеризовали как "крайне несправедливое решение, нарушающее его права и незаконно пр
> 1 2 ... 3 4 5 6 ... 12 13 14